|
|
Сможет ли Россия воспользоваться уникальным аграрным потенциалом, чтобы обеспечить собственные продовольственные нужды и заявить о себе как о крупном игроке на мировом продовольственном рынке.
Рост цен на продукты в мире становится главной угрозой и для России. Новое правительство в первоочередном порядке займется проблемами сельского хозяйства и агропродовольственного рынка, заявил премьер-министр Владимир Путин. Приоритетом российский агрокомплекс никогда не был, удостаиваясь менее 1% бюджетной поддержки. Значит, с едой действительно дело дрянь.
За снижение доли импорта продовольствия на российском рынке, увеличение ввозных пошлин, комплексную поддержку отечественного пищепрома выступает комитет по аграрным вопросам Государственной думы РФ. Александр Берестов, заместитель председателя думского комитета, он же президент некоммерческого партнерства «Союзпищепром», производящего «полную продовольственную корзину», рассказал нам, что позволит нормализовать ситуацию на внутреннем рынке продовольствия.
— Александр Павлович, мировой рост цен на продукты питания дает России с ее земельными ресурсами шанс стать лидером в производстве зерна и продовольствия. Что нужно сделать для реализации этого шанса?
— Шанс стать лидером есть, нужны специальные решения на государственном уровне. Нам всем предстоит огромная работа. Для сравнения: Россия — в числе ведущих экспортеров нефти и газа. И что, много на этом зарабатывает? Сальдо внешнеторгового баланса у нас 500 млн евро — в два раза меньше, чем у Германии, которая нефть и газ не продает, а сальдо имеет за триллион евро. Поэтому подчеркиваю: если агрокомплекс будем ориентировать только на производство и продажу сырья — останемся бедными. Мы должны, как ведущие страны мира, продавать конечный продукт. Купив зерно за условные 200 долларов, вы продадите его за 230 долларов, коммерческая надбавка — 30 долларов. А на переработке того же объема заработаете 1000 долларов.
Нет другой такой страны в мире, которая за границу везет зерно, а обратно — молоко и мясо. Спрашивается: зачем, ведь цена мяса и молока намного выше цены зерна. Мы должны производить их на зерне здесь, готовя из него комбикорма, как весь мир делает. У нас же импорт вновь растет и достиг 20% молочного рынка и 80% мясного. Ни один крупный производитель мясопродуктов и колбас почти не работает сегодня на отечественном сырье, используя импортные замороженные блоки, хотя там могут быть и рога, и копыта, и уши. Потому что Россия потребляет большие объемы, под шумок дают все по серым схемам поставок. Из Белоруссии, например, за первый квартал пришло столько сухого молока, сколько она не производит.
Я вам скажу: в мегаполисах натуральное молоко никто не пьет, в основном восстановленное из порошка. Натурального мало. Говорят, по качеству восстановленное не уступает цельному, лаборатория не может различить. А я различаю, и в это, извините, не верю. Дефицит цельного молока можно проследить и по сырам, цена на которые выросла в два-три раза, потому что для получения тонны сыра нужно 11 — 12 тонн молока. Из порошка сыр не сделаешь. 60% слабых сыров мы везем из Украины и Белоруссии, а твердые из Европы. Но и сыр теперь чаще не сыр, а соя.
Советский Союз закупал зерна 20 млн тонн, и все терминалы были настроены на прием импорта. Сейчас все терминалы повернуты в обратную сторону: в 2007 году Россия впервые вывезла 16 млн тонн зерна за рубеж, цифра запредельная. Но зерно на внутреннем рынке стало дороже: 258 евро стоит тонна пшеницы у покупателя. А в Европе — 210 евро: мы на 30 — 40% дороже платим! АПК производит 80 млн тонн зерна, может на 40 млн тонн больше, земли достаточно.
Пока вместо стратегических решений идут только декларации о намерениях. Денег от продаж зерна за рубеж до крестьян по-прежнему доходит мало, они достаются посредникам.
— Это значит, что производство не расширится на эти деньги?
— Процесс нужно регулировать, например, внедрять частно-государственное партнерство, как в нефтяной отрасли. На деньги, добытые госкомпаниями на продаже хлеба, запускать в оборот те 20 — 30 млн га земли, которые сегодня в России не используются, и получить дополнительно 40 млн тонн зерна.
Кстати, никто не говорит, кому выгоден продовольственный кризис в мире. Мне кажется, американцы на этом сильно нагрели руки: Америка — крупный поставщик зерна. Штатам выгодно, чтобы цены для экспортеров выросли в разы: они уменьшили зависимость от нефти и начали зарабатывать больше на продовольствии. Тенденция очевидна: топливо теперь всегда будут производить из растительного сырья — в этот сезон 50 млн тонн его ушло на переработку в биодизель и биоэтанол. От этой идеи не откажутся, пока дорожает нефть.
— Есть другая версия кризиса: Китай есть стал больше, а посевные площади сузил, так как западная дотируемая продукция дешевле.
— Китай сначала резко урбанизировался, страна-фабрика. Теперь спохватился и направляет инвестиции в село, от 130 до 170 долларов на гектар, чтобы люди возвращались возделывать землю. В ближайшие два-три года он создаст огромные агрокорпорации и будет производить продовольствия больше. У китайцев это получится. Я глубоко уверен, что ситуация с продовольствием во всем мире стабилизируется в течение трех-пяти лет, даже быстрее. Китай понимает, что зависимость от мирового рынка продовольствия ему опасна и снизит ее через собственные агровложения. То же начали Индия, Европа и даже Африка — там европейцы экстренно делают значительные вложения. Потому что черный миллиард населения кушать хочет.
Продолжение следует...
|
